Мне срочно нужен транспорт!
До названного мальчиком адреса пешком идти около получаса. Но угнать такси во второй раз едва ли получится. Тот мужчина в полосатом костюме, конечно же, уже сообщил обо всём в полицию, и сейчас в районе цирка разъезжает патрульная машина, а службе такси дали указание не выезжать сюда.
Я осторожно пробираюсь за кулисы.
Там полным ходом идет подготовка к следующему номеру. Мартышка, одетая в смешную юбку, стоит на задних лапах на спине лошади, а в передних лапах сжимает удила. Прыжок — и мартышка переворачивается в воздухе, после чего снова приземляется на спину лошади, умудрившись так и не выпустить удила из волосатых лап. Дрессировщица дает ей кусочек сахара.
— Мне срочно нужна лошадь, — говорю я ей, снимая мартышку.
— Вы с ума сошли! — вскрикивает дрессировщица. — Что вы делаете?
Я молча подношу к ее носу окровавленный меч. Девушка пятится назад.
— Считайте, что сошел с ума. — Я запрыгиваю на спину лошади и беру в руки удила.
В Англии мы ездили как раз на таких, отобрав их у местных жителей. Наши собственные низкорослые кони вызвали бы у врага приступ смеха.
Выбравшись из здания цирка через служебный вход, я скачу прямо по тротуару, то и дело выкрикивая: «Дорогу!»
Прохожие в ужасе расступаются.
И, как ни странно, пока что за мной никто не гонится.
А как я, собственно, проникну в квартиру? Позвоню им в дверь? Они посмотрят на дверной дисплей — и если обзавелись таким оружием, как у агентов, то испепелят меня, проделав в двери дыру размером с арбуз.
Я отчаянно перебираю в голове вариант за вариантом…
Возле Концерт-Холла мне становится не до этого. Прямо навстречу, пока еще вдалеке, несется черный фургон Агентства Безопасности. До нужного адреса рукой подать. Вон тот небоскреб — прямо за конусообразным зданием Концерт-Холла. Но мне не успеть проскочить.
Приходится, спрыгнув с лошади, поспешно забежать в гигантский конус, разукрашенный снаружи лепнинами, изображающими все музыкальные инструменты, когда-либо существовавшие за историю человечества. Агенты будут здесь через одну-две минуты. Благодаря своему оборудованию, они даже сквозь стены увидят все мои перемещения внутри…
Я подбегаю к пункту охраны.
— Немедленно сообщите о пожарной тревоге! — Мой меч касается горла охранника. — Через все громкоговорители! Срочная эвакуация здания!
Охранник, похоже, не из робкого десятка.
— Какой еще пожар? — смеется он. — Тут всё из негорючих материалов. Даже вон те занавески на окнах.
Я вонзаю острие весельчаку в ногу. Затем поворачиваю из стороны в стороны.
— Ой, не надо, — стонет он. И, набрав пароль, входит в систему оповещения. — Может, сказать, что бомба заложена? Это хоть не так глупо…
Я устало киваю.
И он делает оповещение.
Тут же по лестницам со всех этажей начинает течь нескончаемый поток людей, устремляющийся к выходу. И отсюда мне хорошо видно, как агенты безуспешно пытаются попасть внутрь, размахивая оружием и угрожая всех перестрелять.
Быстро пробравшись вдоль стены к самому дальнему окну, я осторожно открываю его и выпрыгиваю наружу. Фургон стоит всего в нескольких метрах справа, и один из агентов дежурит рядом, в данный момент повернувшись ко мне спиной. Остальные всё еще никак не могут попасть внутрь.
Я вонзаю меч в шею беспечного агента. Между каской и защитным жилетом. Ни издав ни звука, он падает как подкошенный.
Ну что ж. Подарок Кнуда мне придется оставить здесь…
Выхватив у лежащего тела автомат, я бросаюсь наутек. И только когда забегаю в нужный мне подъезд, фургон начинает преследование.
Лифт, как всегда, не заставляет себя долго ждать. И я взволнованно поднимаюсь, не убирая пальца со спускового крючка.
Ну, держитесь, сволочи!
Дверца лифта открывается…
Передо мной возникает ухмыляющийся агент Иванов. В руке он сжимает маленький блестящий предмет.
Я немедленно нажимаю на курок.
Ничего не происходит.
Какого черта?
Я жму на курок снова и снова.
— Ингви, неужели вы не знали? — удивляется он. — Всё наше оружие имеет встроенную систему защиты. Оно реагирует только на нажатие того сотрудника, которому было выдано.
Сказав это, он нажимает на кнопку блестящего предмета.
В глазах у меня темнеет.
Открыв глаза, я сразу сощуриваю их из-за яркого света, направленного мне в лицо.
Я сижу, но не могу пошевелиться. По-видимому, пристегнут к стулу.
— Ингви, сейчас вы встанете, — спокойно произносит голос, в котором я сразу узнаю агента Иванова, — и поедете к себе домой. Деньги для такси и телепортации мы вам перевели на имплант. По дороге вы не будете ни с кем разговаривать, дома сразу ляжете спать…
— А не поцеловать ли тебе меня в зад? — обрываю я.
Агент умолкает.
Спустя пару мгновений он тихо обращается к кому-то другому:
— Ты точно не забыл взболтать перед тем, как вкалывать?.. Что говоришь?.. Вроде не забыл? Вроде? — злится агент. — Считай, что ты уже уволен!
Яркий свет потухает.
И я вижу, что агент Иванов выключил лампу, стоящую передо мной на столе. Рядом с ним стоит лаборант, держащий в одной руке колбу с какой-то жидкостью, а в другой руке шприц.
— Может, вколоть еще раз? — виновато предлагает лаборант.
— Не надо. Иди уже отсюда, — сердито бросает ему агент. И добавляет, повернувшись ко мне: — Ничего нельзя никому поручить. Ну вы видели, а? Не только задержать вас, но даже ввести порцию внушителя нормально не могут! Всё надо делать самому.