Архивариус (СИ) - Страница 8

Как мне когда-то долго пытались растолковать, убийства на Ремотусе стали до того редким происшествием, что иметь собственных криминалистов не только в каждом городе, но даже в каждом Штате Федерации было признано нерациональным. Пускай даже это такой огромный Штат как Россия. Кажется, уже последние лет сто департамент криминалистики функционирует у китайцев?

— Благодарю вас, — отвечает девушка, заглянув внутрь пакета. Судя по невозмутимому голосу, она в криминалистике не первый день. — Вы любезно сделали за меня часть работы.

Говоря на общем языке Ремотуса, она производит очень забавные интонации. Как будто бы поет. Скорее всего, это влияние ее родного китайского. Мой общепланетарный, наверно, тоже кажется ей специфическим?

Черт, а всё-таки как же назывался тот музыкальный инструмент, напоминающий скрипку? Слово начиналось вроде бы на g… Или на d..?

Еще немного, и я совсем забуду здесь родную речь!

— Позвольте проводить вас к месту преступления, — предлагаю я.

Она кивает, и мы молча направляемся к подъезду. И только тут меня посещает мысль, что я так и не выяснил, чем же занимался убитый…

Ладно, спрошу у Красимиры, вряд ли она может этого не знать.

Стоя у входной двери в квартиру и не замечая нашего приближения, Красимира, тряся своей обесцвеченной шевелюрой, хохочет над какой-то шуткой, которую только что отпустил Денис. При этом она не сводит глаз со своего экрана, на котором, безусловно, прекрасно видно мертвое тело Радислава.

Нда… В былые времена такое поведение сожительницы убитого не могло не вызвать у стражей порядка определенных подозрений. А психологов, как рассказывал Денис, непременно наводило на мысль о нервной защитной реакции организма. Но только не теперь. Теперь… когда уже давным-давно изобретен «Архивариус» и когда в каждом городе планеты функционирует Архив-Служба, круглосуточная и безотказная… разве не более странной выглядела бы Красимира, обливающаяся слезами?

Не тратя времени на представление им китаянки, я открываю дверь и жестом приглашаю ее внутрь.

— Там работают приватные видеокамеры, — говорю я, прежде чем она, как это заведено у криминалистов, оставит нас троих дожидаться результатов снаружи. — Посмотрите, пожалуйста, записи с часа до двух ночи.

На экране, исходящем из руки Красимиры, нам всем троим хорошо видно, как китаянка, прикрыв за собой дверь, ставит свой чемоданчик на пол в прихожей и раскрывает его. Оттуда один за другим выкатываются маленькие роботы, напоминающие пауков с приделанными к кончикам лапок колесиками, и проворно разбредаются по квартире, сканируя всё на своем пути.

Китаянка тем временем методично обнаруживает одну за другой каждую из микроскопических видеокамер, спрятанных в стенах, и внимательно ее разглядывает. Но всякий раз отрицательно мотает головой, после чего отключает ее. Пока изображение на экране не исчезает совсем.

Увы, камеры не записывали. А Красимире действительно незачем подсматривать за криминалистическими процедурами.

— Где работал ваш гражданский муж? — спрашиваю я, осознав, что надежда на быстрое раскрытие преступления только что растаяла.

— Техником на энергостанции, — весело отвечает Красимира, всё еще улыбаясь после той шутки Дениса. — На нашей, Западного квартала.

Интересно, может ли кому-то прийти в голову украсть что-нибудь на энергостанции…

— А кем оказался убийца? — нарушает ход моих мыслей Денис. — И кстати, где он сейчас?

Ну что ж. Самое время поделиться с коллегами проблемой.

— Подождите нас, пожалуйста, здесь, — говорю я Красимире и, повернувшись к Денису, таинственно поясняю: — У меня есть кое-какая оперативная информация.

Мы оба заходим в прихожую и плотно закрываем за собой дверь.

Когда Денис и китаянка узнают от меня о том, что произошло, в квартире на секунду-другую воцаряется тишина, нарушаемая лишь еле-слышным потрескиванием пауков-сканеров.

— Срань Господня! — Денис хватается за голову.

— Не богохульствуй, — говорю я. — Ты же знаешь, что мне это неприятно.

— Не переживайте, — успокаивает нас китаянка, — никакой катастрофы не произошло. Раз вы не можете вычислить убийцу по системе мониторинга, мы вычислим его по геному. — Она делает паузу, словно ожидая, что кто-то из нас сейчас спросит, что это такое. Но мы молчим с умным видом, и она продолжает: — На основе собранной здесь роботами биоинформации можно будет расшифровать его геном и произвести реконструкцию внешности. Правда, есть одна проблема…

— Какая проблема?! — одновременно вырывается у нас с Денисом.

— Боюсь, что на это уйдет около шести часов.

— Шесть часов? — не понимаю я. — Как такое может быть? Разве эта процедура не занимает от силы десять минут?

— Вы правы. Но перед самым моим отбытием сюда… когда я уже заказала себе андроида и собиралась надевать нейрошлем… с нашими компьютерами произошел странный сбой. Я впервые с таким сталкиваюсь. Всё вскоре заработало снова, но оказались повреждены несколько программ — и среди них как раз та, которая производит реконструкцию по геному.

— Ну так связались бы с Резервным фондом, — резонно замечает Денис, — и получили бы копию программы.

— Вы забываете, что у них сейчас глубокая ночь. Да, когда через шесть часов начнется их рабочий день, мы непременно так и сделаем.

Сказав это, китаянка нагибается и поднимает с пола ту скомканную черную ткань, которую я не позволил поднять Красимире.

— Впрочем, кое-что о внешности убийцы, — продолжает она, разворачивая ткань, — я вам могу рассказать уже сейчас.